«Выйду я на улицу, гляну на село…»
В городе Петрозаводске увидеть художника с этюдником - дело диковинное. А увидеть, как он работает – практически, невозможное. Не знаю, чем это можно объяснить, но художники не ходят «в народ». Так у нас принято. Я попытался нарушить эту традицию: по примеру питерских или московских художников, рисующих на Арбате в Москве, а в Питере на Диво Острове. Надо сразу признаться, народ это принял с большим энтузиазмом. Остается надеяться, чтобы власти поддержали это начинание, иначе художник может оказаться в Онежском озере (уже угрожали – не там встал). Не потому что конкуренты одолели (их просто нет), а потому что везде все куплено (может быть, в этом и кроется причина отсутствия уличных художников?). Поддвигнуло меня на этот, прямо скажу, рискованный шаг далеко не стремление заработать кучу денег, а обычное для художника дело – служить искусству. К тому же в Карелии книжный график нынче не в почете и, как следствие, без работы.
«Я из лесу вышел…»
Есть в Пудожском районе Республики Карелия сплавной поселок Подпорожье. Он находится на берегу большой и красивой реки Водлы возле самых ее порогов. Там я и родился 19 мая 1959 года. Моя мама работала приемосдатчиком в порту Беломоро-Онежского параходства, а отец всю жизнь трудился на лесосплаве. Река Водла была судоходной до нашего поселка, поэтому там и находились пассажирский и грузовой порты, обеспечивающие жизнедеятельность всего Пудожского района. Сплавной рейд находился здесь же, где формировались плоты с лесом и затем буксирами доставлялись через Онежское озеро на лесопереработку в Петрозаводск, Кондопогу, Сегежу. Мои детство и юность прошли здесь. Я закончил Подпорожскую восьмилетку и, по настоянию родителей, уехал в Петрозаводск получать специальность сварщика, а летом возвращался домой на каникулы и работал сплавщиком леса. В жизни мне это очень пригодилось. Сплавщики – народ очень суровый, но справедливый. Это опасная работа, а лес на сплаве не прощает ошибок и расхлябанности. В какой-то мере это повлияло и на мою творческую судьбу. Я не сразу стал профессиональным художником. Это был долгий и непростой путь в условиях неприятия моего выбора со стороны родственников. Я всегда чувствовал скрытый укор в том смысле, что профессия художника – несерьезное дело для мужчины. Сложно было объяснить и родителям, и родственникам, что художник – это даже не профессия, а образ жизни. А что осталось в памяти с детства, является самым ценным потенциалом, как творческим, так и жизнеобеспечивающим, на всю жизнь. И от этого потенциала зависело само мое творчество и то упорство, с которым я шел к достижению поставленных перед собой целей. Недостаток начального художественного образования (в школе за весь период моей учебы не было преподавателя ИЗО) не позволил мне сдать экзамены: ни в Московский полиграфический институт, ни в институт им. Герцена в Питере, ни, даже, в Петрозаводское пед. училище на худграф. Но эти обстоятельства еще больше укрепили меня в мысли, что я не должен сдаваться, хотя я очень хорошо понимал свое «донкихотство». Меня попросту не допускали к участию в выставочной деятельности из-за отсутствия специального образования, а в карьере художника – это осмысленный путь в никуда. И все-таки я пошел этой дорогой.
«Первый рисунок»
Рисование всегда было моим самым любимым занятием. Я помню свой первый рисунок, который нарисовал еще в детском саду. Думаю, это было в старшей группе. Я его скопировал с детской книжки стихов, не помню чьих, но хорошо помню сюжет. Это был конь в яблоках Васнецова. Воспитатели пришли в восторг и тут же попросили нарисовать еще что-то, но, увы, на заказ я еще не работал. Вообще я много иллюстраций копировал из книжек, позже, конечно. Рисовал обычно в школьных тетрадях, иногда на обоях с обратной стороны. Простым карандашом и никогда ручкой. Будучи постарше пытался рисовать портреты углем. Профессионального угля, естественно, не было – брал обычный, из печки. Это, конечно, чудо, но сохранился один единственный рисунок того времени, портрет моего друга, нарисованный углем. Позже появились акварельные краски. С тех пор я не расстаюсь с акварелью.
«Несправедливость»
В детстве я был обычным пацаном, склонным на выдумки и озорство. Вместе с тем прилежно учился и даже во втором классе красовался на «доске почета», как круглый отличник. Но некоторые мои выдумки приводили в движение всю школу. Так однажды мы затеяли игру «в кости» на кнопки. Как пираты бросали кубики, а выигрышем служили обычные канцелярские кнопки. Постепенно в эту игру втянулись все, кроме девчонок. Кнопок не хватало. Кнопки отдирались со стендов, с пола; отовсюду, где они вообще могли применяться. В конце-концов, кто-то сломал замок школьной кладовой и спер оттуда все запасы кнопок. Началось нешуточное расследование. Первым под подозрение попал, конечно, я, как зачинщик небывалого для школы случая. Помню, как однажды вечером ко мне домой пришла классный руководитель и объявила родителям, что я обокрал школу. Естественно, в моей комнате был произведен обыск, где и обнаружился некий запас выигранных мной кнопок. Вот вам и доказательство! Все мои объяснения не имели успеха и я был наказан. Спустя какое-то время настоящий злоумышленник проявил себя и попался. Похищенные кнопки вернулись в кладовую, но своей реабилитации я так и не дождался. Особенно обидно мне было за родителей, которых упрекнули за плохое воспитание ребенка. Этот случай остался в памяти как первая встреча с несправедливостью и как я был бессилен перед ней. В будущем, сталкиваясь с ней, я противостою ей только искусством. Искусством карикатуры. Это сильное оружие! Недаром во время второй мировой войны личными врагами Гитлера были КуКрыНиксы. К тому же, детский художник иногда рисует и карикатуры. Такие имена, как: Чижиков, Семенов, Ведерников мне были знакомы еще с детства по журналам «Крокодил» и «Пионер», где я видел их и в качестве детских иллюстраторов и карикатуристов. Объяснить такое сочетание мне сложно, скорее это дело искусствоведов. Я не встречал ни одной искусствоведческой работы по этому поводу, что тоже является несправедливостью в отношении художников, работающих в этих жанрах одновременно.
«Самиздат»
В 70-е годы в каждой советской школе перед занятиями проводились политинформации. Они длились минут 15, а готовили их сами учащиеся. Сегодня Иванов, завтра Петров и далее по списку. Это были своеобразные домашние задания, в которых ученик делал краткий обзор свежего номера газеты «Пионерская правда». Эту газету выписывали все поголовно, Это вменялось в обязанность. Нас воспитывали политически грамотными людьми, но особенно за этим никто не следил и, как правило, такие политинформации проходили без учителей. У меня было два закадычных друга, братья-близнецы Балдины. Очень веселые ребята. Мы с ними создали свою газету, в которой описывали события, происходящие в школе. Вместо фотографий рисовали картинки, которые выдавали за фоторепортажи. Весь наш материал был настолько утрирован в юмористической форме, что, когда мы выходили перед классом с новым номером газеты и что-то читали, все просто падали со смеху. Минуты через три-четыре нас прерывал испуганный учитель, но мы успевали спрятать запрещенную литературу, которая, уже потом, ходила по всей школе. Мы успели выпустить всего несколько номеров, после чего нас вычислили и мы предстали перед директором школы. Ясно, что наш «самиздат» был задушен «на корню» и по головке нас не погладили.
«Фитиль»
Руководство школы этот факт инициативы школьников все-таки использовало. Другими словами взяло процесс в свои руки. Старшая пионервожатая предложила мне поработать над юмористическим выпуском своеобразного диафильма. То есть по заготовленным сюжетам я рисовал прямо на кинопленке пером и тушью картинки, которые демонстрировались перед детскими киносеансами в сельском клубе. За кадром шло озвучание. Эффект был потрясающим. Весь зал хохотал, узнавая кого-то в этих рисунках, но персонажи (хотя все смеялись именно над ними) на меня не обижались. Напротив; я ходил героем дня, создателем некоего подобия киножурнала «Фитиль».
«Первый шарж»
Первый свой шарж я нарисовал на директора школы в 6-м или 7-м классе. Он преподавал историю и как-то раз на его уроке я его и изобразил. Тут же кто-то из пацанов ухватил рисунок и он поплыл по классу, вызывая бурную реакцию. Все узнавали директора. В конце-концов рисунок оказался в его руках, а я в его кабинете. Я ожидал дикой расправы, но неожиданно директор меня похвалил и попросил оставить шарж ему на память, чем мне сильно польстил. Но я рано радовался. Родители были поставлены в известность: что их сын на уроках занимается чем угодно, только не учебой.
«Первая награда»
В шестом классе я был дисциплинированным школьником и не припомню случая, когда бы я шел в школу не повязав пионерский галстук. Он всегда был чистым и отглаженным. Может быть потому, что День моего рождения совпадал с Днем пионерии? «Пионерскую правду» я читал и даже с интересом. Именно из «Пионерской правды» я узнал более подробно о работе такого популярного среди детей художника как Котеночкин, создавшего наших любимых Волка и Зайца из «Ну, погоди!». В то время я просто бредил этим мультиком, придумывал сценарии и рисовал комиксы с этими героями. Однажды я узнал о конкурсе «Мы рисуем лето», объявленный этой газетой и отправил в Москву пару своих рисунков по теме. Рисунки не были опубликованы, но при подведении итогов были упомянуты все победители общим списком, в числе которых оказался и я. А вскоре пришла и грамота, подписанная главным редактором «Пионерской правды» Черновой. Наш поселок небольшой и новость разлетелась мгновенно. Я помню, как гордились мной родители, особенно мама.
«Первая книга»
В 1985 году я посещал занятия при студии Союза художников. Рисовали портреты. Меня, конечно, никто не учил из присутствовавших художников, я просто смотрел, как они работают и перенимал их приемы. Здесь я познакомился с худ-ым редактором издательства «Карелия» Львом Дектяревым, он то меня и пригласил в издательство. Я сделал пару-тройку обложек для издательства и мне предложили поработать над книгой для детей Виолы Мальми «Народные игры Карелии». Это и была моя первая книга. Пол-года я работал над ее иллюстрациями и, казалось, что ничего у меня не получается, но, благодаря Ирине Карт, гл. худ. редактору, которая вела эту книгу, мне удалось справиться. Это было в 1986 году. С тех пор я оформил и проиллюстрировал 56 книг, из которых процентов 70 – книги для детей.
«Размышления о детской книге»
Убежден. Чтобы ребенку понравилась нарисованная художником картинка, нужно обладать не только и не столько талантом рисовальщика, сколько умением мыслить, глядеть на изображаемый предмет глазами самого ребенка, но с естественным житейским опытом уже взрослого человека. В этом я вижу залог успеха в среде маленьких читателей. В этом кроется диалог между художником книги и читателем. Многие дети копируют понравившиеся им рисунки художников – тем самым они хотят превзойти самих себя в рисовании. Их опыт и воображение еще не настолько развиты, чтобы самостоятельно выразить в рисунке какую-либо тему – отсюда и стремление копировать. Но далеко не все! Только то, что, по мнению самого ребенка, достойно его внимания, что отвечает его требованиям на данный период творческого и интелектуального развития. Заигрывание с маленьким зрителем посредством подстраивания под его еще несформировавшийся творческий интелект чревато торможением развития творческих способностей и мировоззрения в целом. Шведские теоретики детской книги ( и похоже такая тенденция вообще присуща скандинавскому искусству книги для детей ) напротив стремятся максимально упростить детскую иллюстрацию до уровня, как им кажется, детского восприятия изображения. Если надо изобразить человека – это должен быть просто человек и, желательно, без каких-либо нюансов, как, скажем, ракурс, деталировка костюма, мимика и т. д., а если по композиции рисунка надо изобразить всего лишь фрагмент человека, то это вовсе не вписывается в шведскую концепцию. По мнению шведских исследователей ребенок задается вопросом: а где остальная часть туловища? Почему его разрезали (если иллюстрация выполнена под обрез)? В этом случае ребенок лишен возможности фантазировать, домысливать, изучать. Издатель подстраивается под детское мышление, как бы стилизуя творчество самого ребенка. Надо ли говорить, что такой рисунок детям неинтересен, потому что они и сами смогут так нарисовать. Интересен и любопытен опыт наших психологов, которые занимались изучением влияния цвета, используемого в иллюстрации, на детское восприятие. Цвет играет огромную роль и недооценивать его воздействие на детскую психику просто непрофессионально со стороны художника, работающего над детскими изданиями. К сожалению, у нас нет системной работы психологов над подобными темами, есть только единичные случаи, о которых мне известно, как и о результатах их исследований. Не лишне отметить, что дети, участвовавшие в эксперименте, с большим удовольствием включились в работу и, что их мнение по поводу обсуждаемой проблемы было весьма важно и значимо для конечного результата. Как известно, финансирование детских изданий в Карелии практически отсутствует, за исключением целевой программы по изучению и сохранению национальных языков, где государство, выделяя деньги на издание литературы для детей, не отслеживает качества выпускаемой продукции, а издатели, осваивая выделяемые им средства, не заботятся о том, какова реакция детей на изданные книги. Им это не интересно! Их продукция вне конкуренции на рынке, а значит заботиться о ее качестве вовсе необязательно. Хотя на проводимых ежегодно конкурсах книги " Книга года РК " такие издания и отмечаются дипломами разной степени, но мне кажется, это происходит по принципу " на безрыбье и рак рыба”. И, действительно, выбор не велик! Практически весь перечень издаваемых книг для детей принадлежит одному издательству, преимуществом которого является издание национальной литературы. Зная весь производственный и творческий процесс, наблюдая как "лепится” книга, понимаешь, что новыми издателями не учитывается то, что было достигнуто в нашем книгоиздании к последнему периоду советской эпохи. Издательство "Карелия” в те годы заботилось не только о высоком профессиональном уровне своих изданий, но коль речь зашла о национальной литературе, то и здесь работа велась очень серьезная. Союз художников безмолствует по поводу национальной культуры в рассматриваемом аспекте. Детская же литература вовсе выпала из поля зрения СХ, призванного заниматься ее визуальным содержанием профессионально. Художник остался один на один с издателем, который по понятным причинам стремится всячески ущемить интересы последнего. Опытный художник издателю неинтересен. С ним много хлопот! Он отстаивает не только свои авторские права, но и пытается сделать хорошую книгу, что издателю национальной литературы совершенно необязательно. На этой почве произрастает целая плеяда художников, далеких от понимания не только самой книги, как произведения искусства, но и детской психологии, интересов маленького читателя. Напротив: молодые и одаренные художники, видя перед собой нетребовательного к качеству иллюстраций издателя, расхолаживаются. Другими словами просто халтурят, не понимая того, что вредят сами себе, утрачивая, таким образом ,способность к самооценке, самоанализу так необходимому в дальнейшей работе над изданиями для детей. Создается впечатление, что маленький читатель и зритель в понимании нашего издателя – человек недалекий, к которому можно относиться по остаточному принципу. Создаваемые таким издателем книги для детей скучны, серы, а подчас и просто безграмотны. Работая для детей, мне часто приходится сталкиваться с материалом неинтересным и малопонятным для маленького читателя. В таких случаях передо мной стоит вполне конкретная задача – сделать материал более привлекательным, пробудить у ребенка элементарное любопытство. Конечно же, с помощью иллюстрации! Иллюстрация воспитывает, ведет за собой, дополняя текст зрительным рядом, помогая ребенку фантазировать, легче воспринимать авторскую идею. Искусство иллюстрации, а тем более иллюстрации для детей нельзя недооценивать,что, к сожалению, и происходит. Иллюстратор обязан обладать не только фантазией, но и профессионализмом, постоянно совершенствуя свое мастерство. Ребенок очень внимательный зритель. Нельзя расчитывать на его некомпетентность в области искусства. Он разоблачает фальшь и не принимает поверхностных суждений о сказочном или волшебном мире. В этом мире должно быть все серьезно: и рисунок, и костюм, и пейзаж. Здесь должно быть все правдоподобно, но вместе с тем пропущено через призму детского видения. Это очень сложная задача и, вероятнее всего, не каждому художнику, рисующему для детей, это по силам по причине его "взрослости”. Нужно научиться видеть мир глазами ребенка и тогда можно расчитывать на успех самого взыскательного зрителя. И, как бы это ни банально звучало, книжная иллюстрация подталкивает ребенка к познанию своей родины. Бревенчатый дом, лес, берег реки или озера с прибившейся корягой – все это невзрачные на первый взгляд признаки нашей земли, которых иной ребенок и не видит, живя в городе. Он учится любить свою родину по картинкам в книге.
«Рецепт счастья художника»
«Огромное количество печатных изданий для детей центральных издательств, наводнивших прилавки карельских книжных магазинов, нивелирует региональную литературу. По сути, уничтожает ее. Региональный издатель проигрывает мегаполисам в конкурентной борьбе не из-за своей непрофессиональности, а из-за малых тиражей, вызванных невозможностью выхода на большой рынок, а это неизбежно ведет к увеличению себестоимости издания. Разрешением сложившейся ситуации видится гос.поддержка региональных изданий для детей, понижение себестоимости за счет минимизации накладных расходов и совокупности гонорара авторам с затратами на допечатную подготовку».
Такие мысли я выражал на проходившем конкурсе «Книга года Республики Карелия 2010».
Концепция комикс-проекта по пропаганде морально-нравственных принципов среди молодежи и детей среднего школьного возраста.
Наше издательство выпускает «Журнал рисованных историй для всех «РЕКС». Восприятие через рисунок любой темы, особенно для молодежи, очень продуктивно и оправданно. А комикс – это еще и интересно! Современными СМИ Республики Карелия этот жанр не рассматривается как информационная подача материала, а, тем не менее, детьми школьного возраста и молодежью он воспринимается с большим любопытством. Через комикс можно нести в молодежные массы просветительскую информацию и пропаганду на очень доступном языке. Комикс привычен и понятен для молодежи. В нем нет нотаций и нравоучений. Все лаконично и понятно, с присущим для этого жанра юмором. В то же время заставляет задуматься и, как бы, посмотреть на себя со стороны. Сейчас в нашем обществе остро стоят проблемы: алкоголизма, наркомании, падения военно-патриотического духа, безопасности и др.. В связи с этим, возникает вопрос: как проще и доступнее рассказать нашим детям о морально-нравственных ценностях современного мира, научить их элементарной безопасности, предупредить? Комикс поможет им в этом. Информация, выраженная в таком виде, будет принята и останется в подсознании в визуальных образах на длительное время.
Этот документ был разослан в 12 правительственных организаций Карелии в прошлом году. Я пытался найти поддержку для издания журнала комиксов. Мне удалось издать только три номера, и я работал в полный минус. Создавая журнал, моей целью было стремление наладить диалог с читателем, то есть понять современного подростка, показать ему актуальные проблемы общества, приобщить к так называемому 9-му искусству, набирающему обороты в России. В этом меня поддержали художники из Н.Новгорода, Пензы и Москвы, что хоть в какой-то мере подтверждает мою позицию в отношении подобной подачи литературного материала юному читателю. На сегодняшний день это актуально, как никогда – поиск новых форм диалога с читателем.
Ни в том, ни в другом случае реакции не последовало. Можно ли говорить о рецепте счастья детского художника? В Карелии осталось три художника, способных профессионально работать в детской книге. Это факт. И этот факт печален. На одной презентации очень известный карельский поэт сказал такую фразу: «Сегодня поэт или художник стоит ниже статуса дворника…» и это тоже факт. К сожалению. Сегодня стало невыгодно работать в книжной графике на региональном уровне, но, чтобы сохранить статус художника, можно найти и другие пути. Я вышел на улицу с мольбертом и рисую портреты всех желающих. Кстати, многие родители желают иметь портреты своих детей, так что я и здесь в некотором роде выполняю функцию детского художника. И это радует. Но я был бы совершенно несчастлив, если бы Господу было угодно лишить меня того, чем Он даровал меня при рождении – видеть мир не так, как все! Видеть мир глазами детского художника.
Владимир Лукконен, художник.
|
